Даутова Хуршида Нугумановна – участник, инвалид второй группы Великой Отечественной войны.

Родилась 25 февраля 1924 года в Альшевском районе Башкирской АССР в деревне Труншшашево (141 км от г. Уфы). Окончила 10 классов.

Основной ее гражданской профессией на момент начала Великой Отечественной войны была медицина, медсестрой она и прошла весь свой военный путь. Военную службу несла в Военно-санитарном поезде №345 в должности старшей медицинской сестры в звании сержанта с сентября 1942 года по декабрь 1945 года. Зимой 1945-го года она сильно заболела и с воспалением легких находилась на излечении в московском эвакуационном госпитале 5024. Здесь же Хуршида Нугумановна встретила Победу и была демобилизована как инвалид Великой Отечественной войны в феврале 1946 года.

Хуршида Нугумановна имеет Медаль «За победу над Германией» 9 мая 1945 года, награждена Орденом Отечественной войны II степени.

После демобилизации Хуршида Нугумановна вернулась в родную Башкирию, вышла замуж и в 1949 году родила своего первенца, сына Руслана. Малышу не было еще и года, когда семья приняла решение ехать в Узбекистан на республиканскую стройку «Строительство канала» под лозунгом «Возрождение голодной степи».

В 1953 году на свет появляется второй сын Марат. Хуршида Нугумановна с супругом работали тогда кассирами в местном отделении Госбанка. В 1956 году семья распалась и вскоре Хуршида Нугумановна вынуждена была оставить старшего сына Руслана на обучении в школе-интернате и с младшим Маратом переехать в г. Янгиер.

В 1960 году Хуршида Нугумановна переехала в Ташкент, где трудилась бухгалтером на железобетонном заводе. В 1962 году смогла забрать Руслана к себе. Тогда же, в 1960-е годы поступила на заочное отделение в Самаркандский институт на учетную специальность и закончила его. Затем она перешла работать в систему общественного питания, доросла до главного бухгалтера Треста общепита Кировского района г. Ташкента.

В 1989 году Хуршида Нугумановна с сыновьями переехали в Казань, где они построили дом, в котором ныне проживает ее старший сын Руслан и внук от младшего сына Рем. В Казани Хуршида Нугумановна уже не работала, как пенсионер республиканского значения, получала достойную пенсию.

Детство у Хуршиды Нугумановны было очень тяжелым. В годы раскулачивания их семья осталась ни с чем, мать умерла, отец сбежал, оставив четырех детей на произвол судьбы. Двух старших девочек родственники оставили у себя в силу того, что они были крепкими и могли помогать по хозяйству, а они с младшим братом были вынуждены целый год побираться по башкирским деревням, чтобы выжить. И лишь тогда, когда маленькая Хуршида с братиком подросли, родные взяли их к себе на хозяйственные работы.

По характеру она была настоящий боец. Всю жизнь свою возложила на алтарь семьи, была матерью с большой буквы.

Последние годы жизни Хуршида Нугумановна, как и все пожилые люди, болела, все заботы об ее уходе взял на себя ее младший сын Марат.

Скончалась Хуршида Нугумановна 7 декабря 2014 года в Казани. Похоронена на Юдинском кладбище.

О войне она рассказывала очень мало, относилась к ней как к большой беде, считала, что чудом выжила.

На лицевой обложке военного билета рукою самой Хуршиды Нугумановны написано: «Дарю всем детям. Сохраните на все поколения. Надеюсь, история не забудет нас».

Хуршида Нугуманова – моя соседка, мы жили с ней в нескольких домах друг от друга. Еще будучи школьницей мне посчастливилось взять у Хуршиды Нугумановны интервью и изложить его в художественном очерке «Девочка-медсестра». Итак, всем женщинам, понесшим на своих хрупких плечах тяготы сурового военного времени, посвящается…

Девочка - медсестра

22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. Прошло уже много лет со дня этого чудовищного события. Это говорит о том, что тех, кто мог бы из первых уст поведать об истинных, ключевых моментах той самой войны, практически не осталось. Есть труженики тыла, но их немного. Есть дети войны, но что они помнят? Идут годы, стираются даты, лица. Остается жизнь, которую подарили нам деды и прадеды. Остаемся мы и наш долг сделать все возможное, чтобы наши дети помнили тех, кому мы обязаны настоящим.

Каждый из нас многократно слышал или видел фразу: «Спасибо деду за победу». А только ли деды принесли победу? Победа также ковалась в тылу, -женскими и детскими руками. К победе вел и медсанбат. Этим девушкам пришлось особенно нелегко…

чера небо над землей было голубым. Трава - сочной, небо - ясным. Вчера мы дружили, смеялись, любили. Вчера мы были счастливы. А сегодня – война!

Отцу пришла повестка. Не было слез. Понимали все: родина нуждается в защите. Русский человек может расстаться с богатством, может расстаться со здоровьем, но со свободой – никогда!

Мне было шестнадцать. На фронт не брали: «Тощая, мелкая, что от тебя толку!». Но судьба сложилась так, что стала я медсестрой. Короткие курсы - и мы на войне! Наш санитарный поезд видел немало, - обстрелы, бомбежки, мертвая тишина… Сколько солдат прошло через нас – не счесть. Едем. Остановка. Снимаем погибших. На их место приходят раненые. И так до бесконечности.

Мы, юные девчонки, многие даже не успели окончить школу, но уже точно знали – у войны не женское лицо. В чем провинились эти парни? В чем провинились наши девчонки, которые умирали, закрыв собой тела солдат?!

Прошло много лет. Не могу забыть. Снова вижу эту боль. Каждый стонет: «Сестричка, помоги, сестричка, спаси!». А что мы могли?! «Ты будешь жить! Вспомни, как прекрасно было до войны. Подумай, как замечательно будет после нее. Ты будешь счастлив!». Мы были для них не просто медсестрами, мы им как священники были. Давали надежду. Надежды хватало не на всех.

Не хватало на всех и хлеба. Только хлеб в те годы был совсем не тот, что сейчас, - около трети муки, причем не всегда пшеничной, была мука и травяная, а остальное – опилки. Да-да, именно опилки! Вы удивлены? Вам кажется, что это несъедобно? Знаете, раньше мне тоже так казалось. А тогда это был чуть ли не единственный способ выжить. Часто свои куски мы отдавали бойцам, с верой, что именно с этой частичкой хлеба к ним вновь придут силы.

Помню одного солдата. Он был ранен в ногу. Врача нет, полный поезд тяжелых. Я поднимаю простынь, а под ней открытая рана, а в ране… Я растерялась. Как быть?! Лекарств практически не было, - спирт, ревональ – антисептик. Я взяла металлическую кружку, зачерпнула этот самый ревональ и вылила в рану. Живность стала расползаться по всей кровати, я ее руками - и в ведро!

Знаете, тогда я не думала ни о чем, кроме спасения этого девятнадцатилетнего солдата. Его спасти мне не удалось. У него развилось тяжелейшее воспаление. Но он часто приходит ко мне во сне, - живой, здоровый, красивый, - глядит на меня своими голубыми чистыми глазами и не винит, представляете, ни в чем не винит! В те годы я и поседела…

Уходила на фронт шестнадцатилетней девчонкой, а вернулась двадцатилетней старухой. Многое война отнимает, но, в первую очередь, жизнь.

Екатерина Столярова, Казанская ТЭЦ-1